Пар из чайника наполнил воздух отчетливым запахом мяты, напомнив Чонь По о тех временах, когда Шэнь-Цзынь Су плавал в северных краях, а дни были короткими и холодными. В те прохладные деньки Сю Ли заваривала горячий чай, чтобы согреться, а потом два пандарена, завернувшись в теплые плащи и обхватив ладонями керамические чашки, рассказывали друг другу забавные истории. Но сейчас чай разливала уже не Сю Ли, а Мэй, ее мать.
— Ты очень устал, По, — заметила она.
Чонь По взял чашку и снова поставил ее на стол. Мэй сидела на том же месте, где находилась Ли Ли в тот вечер, когда Чонь не выдержал и отругал ее и Чэня. На следующую ночь Ли Ли сбежала, прихватив жемчужину, и с тех пор Чонь получал от нее только скупые письма. Он ужасно скучал по дочери.
— Я беспокоюсь о Ли Ли, — сказал он. — И о Чэне.
Мэй отхлебнула чай. Мех на ее щеках поседел и был теперь такого же цвета, как и ее серебристые волосы, которые она зачесывала назад и заплетала в косу. Чонь По встретился с Мэй взглядом, и у него сжалось сердце. Глаза у нее были в точности как у Сю Ли. И у Ли Ли.
Текст в формате PDF
— Беспокоиться о семье — это естественно, — сказала Мэй.
— Что же я сделал не так? — выпалил Чонь По. Мэй в недоумении приподняла брови и отхлебнула чай.
— Не совсем понимаю.
— Я все испортил. Моя семья развалилась, со мной остался только сын. Моя дочь меня презирает… — в голосе Чонь По чувствовались нотки гнева и безысходности. Мэй покачала головой.
— Ли Ли тебя не презирает, По, — ответила она. — Ты задаешь не тот вопрос.
— И какой же вопрос мне следует задать?
— Тебе надо спросить себя, веришь ли ты в то, что смерть тела — более великая трагедия, чем смерть духа.
Чонь По моргнул.
— Что?
Мэй поставила чашку и сложила лапы вместе.
подробнее только на офф сайте.
